Чем дальше от нас война, тем больше мы осознаем величие народного подвига и цену Победы. Прошло немало лет с тех пор, как отгремели победные залпы Великой Отечественной войны. Но и сегодня время раскрывает перед нами новые подробности, незабываемые факты и события тех лет.
Партизанское движение в тылу у фашистских войск на временно оккупированной территории началось буквально с первых дней войны. Оно было составной частью вооруженной борьбы Советского народа против фашистских захватчиков и явилось важным фактором в достижении победы над фашистской Германией и ее союзниками.
Партизанское движение на территории Белоруссии имело общенародный характер. К концу 1941 года в рядах партизан сражались 12000человек в 230 отрядах. Численность белорусских народных мстителей к концу войны превышала 374 тысячи человек. Они были объединены в 1255 отрядов, из которых 997 входили в состав 213 бригад и полков, а 258 отрядов действовали самостоятельно.
Расширению и укреплению партизанского движения в Белоруссии способствовало огромное количество лесов, рек, озер и болот. Эти факторы затрудняли эффективное проведение немцами карательных мер против партизан.
На захваченной фашистами территории БССР под оккупацией оказалось около 8 млн. человек, а также 900 тысяч советских военнопленных. Немецкой администрацией проводилась политика геноцида, грабежа и насилия. Все это происходило по немецкому плану "Ост".
Первым шагом оккупантов стало ограничение гражданских свобод местного населения. Было объявлено чрезвычайное положение. Все население, проживающее на оккупированной территории, подлежало обязательному учету и регистрации в местных администрациях. Был введен пропускной режим и действовал комендантский час.
С первых дней войны немцы проводили массовые чистки: убивали коммунистов, комсомольцев, активистов советской власти, представителей интеллигенции. С особой жестокостью уничтожалась "расово вредная" часть населения: евреи, цыгане, физически и психически больные люди.
На территории Белоруссии фашистами было создано 260 концентрационных лагерей смерти, их филиалов и отделений. Самым крупным являлся Тростенецкий лагерь смерти, в котором за годы войны было уничтожено 206,5 тысяч человек.
В городах организовывались специальные зоны проживания евреев – гетто. Всего в Белоруссии было создано, по разным данным, от 111 до более 200. Наиболее крупные гетто находились в Минске, Гродно, Бобруйске, Барановичах, Бресте, Слониме, Гомеле. Евреи подвергались систематическому целенаправленному уничтожению в рамках политики "окончательного решения еврейского вопроса".
В целях борьбы с антигерманским сопротивлением фашистами широко использовались карательные экспедиции. Уничтожались целые районы, превращавшиеся в "зоны пустынь". За время оккупации БССР было проведено свыше 140 карательных экспедиций. За время этих операций фашистами было расстреляно 13788 человек. За все время немецкой оккупации было уничтожено 628 населенных пунктов вместе с жителями, 5295 населенных пунктов уничтожены с частью жителей.
Молодые годы героини этого очерка – Анны Бернштейн пришлись как раз на этот кровавый период. Ее личная история и трагедия ее семьи были характерны для многих евреев, попавших в человеконенавистнические жернова нацистского режима.
Родилась Анна в Минске, ее папа был инвалидом Первой мировой войны, на которой он потерял ногу. Несмотря на серьезное увечье, он трудился в артели простым рабочим, мама Ани была домохозяйкой. Папа умер в 1932 году, мама получала небольшую пенсию и подрабатывала, помогая по хозяйству чужим людям. В семье было пять детей, среди которых Аня была третьей: старший брат Файва – еще до войны служил в армии, там выучился и стал военным летчиком, второй была Рива, закончившая перед войной школу. Аня перед началом войны перешла в десятый класс, ей было 17 лет. Младшая сестра Рая успела закончить 8 классов, а самая маленькая – Хина перешла во 2-й.
Когда 22 июня объявили войну, тот, кто мог – сразу уехал, включая начальство, в городе началась паника и хаос. В ту же ночь была бомбежка, разбомбили вокзал и железнодорожные пути. Люди стали уходить пешком. Город был разделен мостом, который сразу разбомбили, так старшая сестра Рива оказалась отрезанной от всей семьи, и смогла попасть в эвакуацию. Семья Каплан (Анина девичья фамилия) попала на московское шоссе и они вместе с другими людьми блуждали в лесах, не зная куда идти. Так прошла неделя, затем люди обратили внимание, что к ним стали прибиваться мужчины весьма холеного вида, вскоре выяснилось, что это были немецкие десантники. Члены Аниной семьи поняли, что у них есть только один выход – вернуться в Минск. В их группе были солдаты, отставшие от своих подразделений, их немцы гнали по дороге. Если кто-то отставал, а другой приходил ему на помощь, то немцы убивали обоих. Аня вместе с семьей шли параллельно дороге, но скрываясь при этом в лесу, так и дошли до самого города. К моменту их возвращения домой оказалось, что лестничная клетка на их этаже была разрушена бомбой. Одну ночь просидели в подъезде дома, находившегося на другой стороне улицы, при дневном свете мужчины, как смогли, провели ремонт, и у членов Аниной семьи появилась возможность войти в квартиру, чтобы переодеться в то, что осталось после разграбления.
19 июля было вывешено объявление, в котором всем евреям было приказано переселиться в гетто. Затем появилось объявление, если у кого-то есть золото или иные ценности, то их следует сдать. Помимо этого, от евреев требовали сдавать деньги на строительство ограждения гетто. Как только немцы вошли в город, они собрали всех мужчин города и посадили их за колючую проволоку, на так называемом "татарском поле", правда раздельно славян и евреев. Там они пробыли несколько дней, а затем их всех уничтожили. Среди них были три маминых брата.
Так как в объявлении был указан срок, то Анина мама вместе с дочерьми отправилась в гетто, там они поселились в какой-то комнате бывшего учреждения. По приходу в гетто, надо было сразу зарегистрироваться в управлении, указав свой адрес. Управление располагалось в бывшем помещении милиции, все его сотрудники, включая управляющего, были евреями, которых заставили выполнять эту работу.
Затем Аниной семье удалось разыскать мамину сестру Раю и жен двух маминых братьев с детьми, с которыми был и дедушка.
Молодых забирали на работу, а с детьми сидел дедушка. Ежедневно по утрам немцы являлись к управляющему гетто и требовали необходимое количество людей на различные работы. Анна попала в группу, работавшую на железной дороге, которую немцам надо было восстановить. Работа была очень тяжелая: копали землю, отсыпали песок, таскали шпалы и рельсы. Зимой по железной дороге привозили смерзшиеся уголь и торф, Анна ломом разбивала большие комья, а потом их на тележках перевозили в котельную. За эту работу выдавали суп и маленький кусочек хлеба. Мама Ани работала на швейной фабрике, ремонтировала немецкую форму.
6 ноября немцы провели первую ликвидацию в гетто, они уничтожили целый район, в котором находилась семья Ани. Но благодаря их предусмотрительности, они сумели спрятаться в тайнике в русской печке. Они слышали топот сапог, лай собак. Просидев в схороне неделю, они выбрались наружу. Всех оставшихся в живых людей, немцы переселили в школу. Так семья Ани оказалась в спортивном зале, который люди разгородили занавесками.
Однажды, вернувшись с работы, Аня и ее родные обнаружили, что в гетто была проведена очередная ликвидация, в которой погиб дедушка с внуками. В живых остались только мама, Аня и ее младшая сестра Рая. В гетто появились случаи заболевания тифом, что всячески скрывалось от немцев. Не миновала чаша сия и Аню, за ней ухаживала младшая сестра. Когда в бреду Аня просила покушать, сестренка пробиралась под колючей проволокой, опоясывавшей гетто, и в близлежащих домах выпрашивала съестное для больной сестры. Так было несколько раз. Затем молодой организм сам справился с болезнью, придя в себя, Аня запретила сестре рисковать жизнью, выбираясь из гетто.
После нескольких погромов, гетто сильно сократилось в размерах, людей снова переселили. На этот раз семья Ани попала в дом, где поселилась в однокомнатной квартире. Теперь они жили около оградительного забора, с другой стороны которого проживали русские семьи, с их помощью удалось установить связь с партизанами. Инициативная группа стала готовить побег. Все тщательно рассчитывалось, время прохода патруля, как преодолеть ограду и еще много разных нюансов. В августе 1943 года, наконец, наступил день побега. Разрезав проволоку, из гетто убежало 30 человек, в числе которых были и Аня с мамой и сестрой. Мама и сестра боялись побега, но Аня буквально, вцепившись в них, поволокла за собой. Бежали рано утром, в группу входил человек, хорошо знавший дорогу. Среди беглецов была девочка блондинка, ее выслали вперед, чтобы следить за окружающей обстановкой. Началось редколесье, вскоре показалось поле, на котором люди копали картошку, увидев группу беглецов-евреев, они их накормили, напоили водой и показали дорогу в партизанский отряд. Партизаны, в свою очередь приняли людей, а затем переправили их в 106-й еврейский отряд Зорина, в который входило 600 человек. Надо было обустраиваться, так как было еще тепло, то строили шалаши, а к зиме, сменив место расположения, стали копать землянки. В Белоруссии в то время было много хуторов и люди, жившие там, помогали партизанам. За это немцы их убивали.
Члены партизанского отряда подрывали рельсы и поезда, вели разведывательную работу, уничтожали немецкие машины, а их груз переправляли на свою базу, убивали немцев и полицаев. Естественно вокруг партизанского отряда круглосуточно были выставлены 3 линии дозоров, в задачу которых входило предотвращение внезапного нападения врага. Аня вошла в группу дозора, в любое время суток, в любую погоду, она бдительно несла свою службу. Мама Ани работала на кухне, а младшая дочь была у нее на подхвате.
В отряде Шоломо Зорина хозяйственная деятельность была организована настолько хорошо, что обеспечивали не только себя, но и помогали другим партизанским формированиям. В отряде постоянно ощущалась нехватка медикаментов. Эти трудности во многом объяснялись тем, что еврейские медики обслуживали не только своих партизан, но и всю округу. Были случаи, когда в отряд Зорина прибывали партизаны из других отрядов. Нередко Зорина просили прислать врача не потому, что у самих не было, а потому, что квалификация врачей отряда 106 была выше, и они были лучше обеспечены медицинскими инструментами.
В начале июля 1944 года отступающие немецкие части подошли к Налибокской пуще, где находился отряд. Отрядная разведка донесла, что из Клетища движется немецкий отряд в 200 солдат, преимущественно автоматчиков, которые попали в окружение регулярных войск Красной Армии и пытались вырваться. 6 июля 1944 года, когда Минск уже был освобожден от гитлеровцев, отряд вступил с ними в тяжелый бой в районе хутора Борьки. Часть немцев была уничтожена, а несколько взяты в плен.
В этом бою – в последний день перед готовившимся расформированием отряда – погибли шесть зоринцев. Это был черный день в истории отряда Зорина, и когда с поля боя на базу привели пленных, некоторые партизаны не выдержали, привязали немцев к дереву и забили их до смерти.
9 июля 1944 года отряд Зорина соединился с передовыми частями Красной Армии. Путь к соединению дался с большим трудом. Отряд снялся с лагеря и стал выходить к Минску. Еда закончилась, ели полусырую конину, потому что боялись разводить костры, опасаясь немецких бомбардировщиков. Выбиваясь из сил, евреи-партизаны шли по лесам, прикрывая семейную часть отряда.
Воины 1901-й отдельной танковой бригады, где командиром одного из танковых батальонов был Арон Венгер, вывезли партизанские семьи из леса. Всех женщин и детей отправили в Минск, а молодые бойцы выразили готовность вместе с танкистами участвовать в наступлении. Армейское командование пошло навстречу. Партизан зачислили воинами регулярной армии. Зоринцы участвовали затем в освобождении литовских городов, а далее – сражениях за Восточную Пруссию.
Возвратившись в Минск, семья Ани обнаружила, что от их дома ничего не осталось. Первую ночь переночевали на улице. На второй день оправились искать крышу над головой. Убежище они нашли в маленькой комнате наполовину разрушенного бомбежкой дома. Света не было, вода в колонке на улице. Через несколько дней Аня разыскала свою русскую подружку, которая дала ей свое платье, таким образом, Ане стало, хотя бы в чем ходить по городу. Надо было на что-то жить, в поисках работы Аня брела по основательно разрушенному городу. Вдруг она увидела вывеску "Спецторг", зайдя туда, она обнаружила работающих людей, среди которых была женщина-еврейка. Эта женщина расспросила Аню, и, выслушав ее историю, устроила девушку ученицей бухгалтера. При МВД открывали столовую и Аню перевели туда контролером, в то время все было по талонам, поэтому в обязанности Ани входило наблюдение за выдачей пищи соответственно предъявляемым талонам. Сотрудникам тоже полагалось питание, так, что зарплата Ани шла в бюджет семьи. Сестра Рая тоже нашла работу. Чтобы заработать право на распределительные карточки, надо было отработать на разборе завалов и очистке города. Это делалось уже в нерабочее время. В столовой Аня проработала почти год.
Потом Аня случайно встретила знакомую женщину, которая работала в "Белпромпроекте", она предложила девушке перейти туда на работу. Так Аня стала ученицей машинистки.
В партизанском отряде была молодая семейная пара, после войны к мужу приехал брат Яков, дошедший до Германии. Молодых людей познакомили, а в 1947 году Аня и Яков поженились, и через год в семье родилась дочь Юлия, а в 1957 году – дочь Белла. Яков работал в фотографии, реставратором, маляром, ремонтником, в артелях. Аня стала домохозяйкой.
Муж Ани – Яков был призван в армию в 1938 году, служил он шофером. Во время Великой Отечественной войны, он по "дороге жизни", проложенной через Ладожское озеро, возил в блокадный Ленинград продукты, а оттуда вывозил людей. Однажды во время бомбежки его машина с еще несколькими ушла под лед. Якова вытащили из ледяной воды багром и сразу отправили в госпиталь, в котором он провел год. У него была сильнейшая цинга, выпали все зубы, в госпитале его отпаивали хвойными отварами. После госпиталя Яков получил новое назначение – возить генерала, вместе с ним он дошел до Берлина.
Интересно сложилась судьба Аниной сестры Ривы, в эвакуации она познакомилась с польским офицером-евреем, и они решили репатриироваться в Израиль. Сначала год они прожили на Кипре в закрытом лагере для евреев-переселенцев, там же у них родился сын Иегуда. В 1948 году они на судне приплыли в Израиль. Сначала их держали в закрытом лагере в Атлите, а затем они поселились в Лоде. Мама подала запрос в Красный крест по поводу судьбы дочери Ривы, а та, в свою очередь, тоже обратилась в Красный крест, но уже из Израиля, по поводу судьбы ее семьи. Однажды маму вызвали в Министерство внутренних дел, где стали задавать ей разные вопросы, в том числе, есть ли у нее дочь Рива. Вот так они нашли друг друга. В 1960 году Рива приехала в Минск, чтобы встретиться с семьей. А в 1967 году мама Ани – Слава поехала в Израиль навестить дочь. Но так как во время ее визита началась Шестидневная война, то ее визу продлили на 9 месяцев, и она смогла побывать на свадьбе старшего внука.
Когда дети подросли, Аня устроилась на работу в "Миноблпромстрахсовет" машинисткой, затем ее перевели в бухгалтерию. Так Анна проработала 7 лет. Затем эта организация вошла в состав Собеса – органа социального обеспечения и должность Анны сократили.
В 1972 году семья Анны подала документы на выезд в Израиль. Получив разрешение, в марте 1973 года они прибыли в Израиль в качестве новых репатриантов. В аэропорту возле них случайно присел молодой человек, но тут набежала группа американских корреспондентов, которые стали агитировать их переехать в Америку. В это время молодой человек встал, мама Анны на него взглянула и увидела копию своей дочери Ривы, она окликнула парня по имени: "Иегуда", и тут он узнал бабушку.
В аэропорту служащие МВД направили семью репатриантов в Сдерот, но двоюродный брат, репатриировавшийся за год до этого, помог переоформить направление и они поселились в Герцлии, где прожили несколько месяцев у маминой сестры Раи. В июне 1973 года семья получила квартиру в Кфар-Сабе в районе Гиват-Эшколь.
Анна устроилась на завод "Тадиран" в военный отдел электроники, а ее муж – на военный завод рабочим.
Дочь Юлия еще в Минске закончила 4 курса Минского политехнического института, факультет – гражданское строительство. Сейчас она на пенсии. Муж Юлии погиб в 1989 году в 1-ю интифаду он был в милуиме и попал под каменную атаку. У Юлии двое детей – дочь Сигаль и сын Игаль. Игаль женат, он работает в аэропорту инженером-программистом. У него в семье растет годовалый сын Матан.
Младшая дочь Анны – Белла окончила школу искусств "Тельма илин" в Гиватаиме, она по образованию преподаватель фортепиано, затем отслужила в армии в войсках связи. После демобилизации Белла окончила Академию ле музика при Тель-Авивском университете, затем – колледж Левински и получила право на преподавание в школе. 20 лет Белла проработала с детьми в качестве аккомпанеатора классического балета, а после этого – еще 20 лет медицинским секретарем в частной клинике. Муж Беллы работает на военном заводе. Их дочь Ифат закончила Тель-Авивский университет – факультет "Театр и литература", затем – колледж "Кукольный театр " в Холоне, в котором она преподает и, помимо этого, работает в школе. Ифат замужем, у нее двое детей: Адас – 4 года и Таль - полтора года. Сын Беллы – Офер женат, живет в Калифорнии, занимается виноделием.
Жизнь Анны, как лоскутное одеяло, состоит из настолько различных событий, что остается только удивляться тому, сколько всего человек может пережить, выстоять, и гордо идти по жизни и в весьма преклонном возрасте. Меня до глубины души потрясает стойкость совсем молодой девушки, пережившей смерть родных и близких в гетто, тяжелый непосильный труд, голод, тиф, и после всего этого не сломаться, а бесстрашно рваться на свободу, побег, партизанская жизнь, затем разруха и, как символ возрождения к новой жизни, любовь и замужество, дети и репатриация в Израиль. И снова труд, на этот раз, на благо своего народа.
Трудно подобрать слова, чтобы выразить признательность этой замечательной женщине за то, что она служит ярким примером тому, что надо бороться до конца, и только тогда приходит победа над всеми жизненными трудностями.
Остается пожелать Анне здоровья, бодрости и хорошего настроения.
Марина Гроденски