В 1945 году закончилась Вторая мировая война, которая длилась шесть лет. В ней участвовала 61 страна с общим населением свыше двух миллиардов человек.
Победа над фашизмом досталась ценой миллионов человеческих жизней. Представители всех народов, воевавших против нацистской Германии и ее союзников, достойны самого высокого уважения. Каждая нация, каждый народ вправе гордиться героями, которые своим бесстрашием приближали великую Победу.
Еврейский народ пережил Холокост, шесть миллионов были уничтожены нацистами и их пособниками. Но евреи были не только жертвами. Они сражались с врагом на фронте, трудились в тылу, выживали в блокадном Ленинграде. На фронте сражались 501 тысяча рядовых и офицеров еврейской национальности, а примерно 40-50 тысяч – партизанили. За годы войны 200 тысяч из них погибли в боях или умерли от ран. Всего в годы Великой Отечественной войны в вооруженных силах Советского Союза служили 305 евреев в звании генералов и адмиралов самых различных родов войск, 38 из них погибли.
К великому сожалению, мы до сих пор сталкиваемся с тем, что роль евреев в этой победе либо замалчивают, либо приуменьшают.
Я считаю, что мы в долгу перед этими людьми, память об их героизме должна передаваться из поколения в поколение, невзирая на дату их ухода из жизни.
Герой этой статьи всей своей, к сожалению, не очень долгой жизнью, заслужил, чтобы о нем и его деяниях узнало, как можно больше людей. В историю Белорусского партизанского движения он вошел, как Николай Михайлович Никитин. На самом же деле, Бейнес Штейнгардт родился 24 декабря 1907 в еврейском местечке Сморгони Гродненской области. В революцию вся семья - отец Мендл, мама Двойра и восемь сыновей перебрались на Волгу в Самару. В Поволжье бушевал голод.
Среди мальчишек распространился слух, что в Узбекистане хлеба вдоволь. Бейнес ушел на вокзал, где присоединился к таким же, как и он, голодным сверстникам. Верховодил ими смышленый паренек Виктор Никитин.
До Ташкента они не доехали. Всех ребят выловила милиция и определила в детприемник. Тогда-то Витя Никитин шепнул Бейнесу: "Давай назовемся братьями Никитиными. Документов у нас все равно нет. Я – Виктор, а ты – Николай." Бейнес согласно кивнул. Их определили в один из детдомов Москвы.
В 17 лет Николая (Бейнеса) определили в музыкальную команду воспитанников дивизии ОСНАЗ, которая дислоцировалась в Москве. В 1926 году музкоманду расформировали, и Коля-Бейнес едет в Минск, куда к этому времени перебралась его большая семья Штейнгардт. Там юноша идет на завод учеником кузнеца. Вечерами посещает библиотеку клуба строителей. Именно там он познакомился с Зельдой, юной красивой библиотекаршей. Невысокого роста, кареглазая, с длинной косой, она сразу покорила сердце молодого рабочего. К тому же выяснилось, что они земляки, оба из Сморгони.
В 1930 году Бейнес и Зельда поженились. А через год у них родилась дочь Галя. В 1931 году по спецнабору Никитин был зачислен курсантом Орловского бронетанкового училища. После окончания этого училища он получил звание лейтенанта. Для продолжения службы Николай Михайлович был направлен в Киевский военный округ. С 1932 по 1934 год он командует взводом 2-й танковой бригады. В 1934-1936-х годах Никитин – командир роты этой танковой бригады.
В 1936-1937 годах часть, в которой служил Никитин, была передислоцирована в Беларусь. Отсюда его перебрасывают на Дальний Восток, где Николай Михайлович принял участие в боевых действиях в районе озера Хасан. А дальше – кочевая жизнь кадрового военного: Минск – Западная Белоруссия (Станьково, Зембров близ Белостока). Там и застала молодую семью война. Бейнес уже к этому времени имел звание капитана, командовал отдельным автомобильным батальоном 13-й стрелковой дивизии. Уходя на фронт, он оставил беременную жену, которая родила ему вторую дочь – Таню в сентябре 1941 года.
22 июня 1941 года. капитана Никитина вызывают в штаб дивизии. Приказ комдива генерал-майора Наумова краток: организовать эвакуацию материальной части, при отступлении взорвать склады и присоединиться к дивизии в Белостоке.
Никитин приказ выполнил, но в Белостоке уже никого не застал. Отступая, его батальон вел бои с десантными группами немцев. Так отходили на восток, пока не форсировали Березину в районе Борисова. Здесь ему приказали явиться в Гомель, где находился штаб 21-й армии.
Июль-август 41-го года, время отступления. В Гомеле капитан Никитин, вырвавшись из окружения, получил новое назначение – помощником командира артполка по технической части. Он снова на фронте, принимает участие в обороне Рогачева. Враг силен и части 63-го стрелкового корпуса вынуждены отступить. Вот, что пишет об этом периоде Никитин в письме жене и дочери: "…В конце июля врагу удалось прорвать фронт, и мы два месяца находились в окружении…"
Это был тот самый период, когда из-под Гомеля остатки 21-й армии отошли на юг, а немцы замкнули кольцо, в которое угодили не только многие боевые части, но и командование Юго-Западного фронта во главе с генерал-полковником М.Кирпоносом. Во время боев Николай Михайлович был контужен и попал в плен
"…23 сентября я попал в плен, 10 дней находился в аду, - сообщает Никитин в том же письме. – А ты знаешь, что значит (мне, еврею) быть у немцев. В первых числах октября я решил свою судьбу, бежал из плена в районе Александрии Кировоградской области… У одного крестьянина меня переодели в рванье, после чего я отправился в путь на Минск".
Бывшие фронтовики, особенно те, кто вырвался из окружения, знают, что это такое. Особенно тяжело было командирам-евреям. Никитину удалось добраться до Минска в феврале 1942 года. В письме жене он пишет: "Первый дом, который я посетил, это был дом в Серебрянке, где жила мама. Никого не нашел…" В этом письме он описывает свои скитания по городу в поисках знакомых. Из Минска он идет в поселок Станьково. Там остановился у Соловьева, который работал в армии техником-строителем. "У него я полностью избавился от вшей, оделся, привел себя в порядок. Учительница Стельникова дала мне адреса в Минске. Невзирая на риск, меня приютила Обухова – начфин дивизии, ростом маленькая, но сердце у нее и ее матери большое, справедливое, таких людей мало. .. Жаль, что не могу отблагодарить. Я им обязан многим… Находясь в Минске, мне удалось установить связь с Роговым, ты его знаешь, он служил у нас начальником боепитания в артполку. Он организовывал партизанские отряды, он мне сделал паспорт, установил связь с подпольным комитетом партии…"
Офицеры Красной Армии Рогов, Белов и Антохин объединили военных, оказавшихся в окружении и осевших в Минске на положении старых горожан. Они создали так называемый Военный совет партизанского движения, в который вошел и Н.М.Никитин. С января по март 1942 года Николай Михайлович являлся начальником разведотдела Военного совета партизанского движения, а также выполнял отдельные задания по сбору вооружения. В оккупированном Минске он участвовал в организации приема и распространении сводок Совинформбюро.
По заданию Минского подпольного горкома капитан Никитин в марте 1942 года был направлен в Узденский район для организации партизанских отрядов. Дело в том, что с лета 1941 и в начале 1942 годов на территории Червенского, Минского, Руденского, Пуховичского и Узденского районов действовали отдельные партизанские группы, организованные из советских военнослужащих, попавших в окружение, бежавших военнопленных и жителей деревни Самохваловичи, и партизанские отряды П.И.Знака и А.В.Боликевича.
3 мая 1942 года Н.М.Никитин объединил их в один партизанский отряд, который был тесно связан с минским подпольем. Ровно через семь месяцев эта связь станет причиной трагического поворота в его судьбе. Отряд вскоре превратился в бригаду, так как, Горком партии непрерывно направлял туда людей из Минска.
В книге "Всенародная борьба в Белоруссии" есть такие строки: "В течение весны и лета 1942 года партизаны наращивали удары по тыловым коммуникациям врага. Боевые группы Н.А.Булыгина и В.Н.Чувакина из отряда Н.М.Никитина только за одну неделю июня уничтожили из засад в юго-западных районах Минской области 12 автомашин противника и 55 гитлеровцев, в том числе 9 офицеров, захватили ценные документы, оружие, боеприпасы. 8 июля другая группа этого отряда на шоссе Новогрудок-Барановичи обстрялала колонну из 20 автомашин. Сгорело 6 автомашин, противник потерял более 30 солдат".
В сентябре 1942 года в бригаде Никитина насчитывалось 410 партизан. Если проанализировать результативность боевых действий отряда и бригады Н.М.Никитина и сравнить их с другими партизанскими отрядами и бригадами Беларуси в 1942 году, мы придем к выводу, что это были одни из самых боевых партизанских формирований того времени. Боевые операции партизаны проводили на железной дороге Койданово-Минск и на шоссейных дорогах. Они подорвали 3 эшелона, 32 автомашины, 12 мостов, разгромили 8 опорных пунктов врага.
Классической партизанской операцией признается Александровский бой (14 июня 1942 года), в котором сошлись: партизанский отряд Н.М.Никитина и немецко-фашистские каратели. Партизанский отряд Никитина базировался в урочище Долгий Остров в Александровском лесу. Минские подпольщики узнали о подготовке карательной экспедиции, предупредили партизан и организовали доставку в отряд дополнительного вооружения и боеприпасов. Гитлеровцы бросили против "никитинцев" подразделения 603-го охранного полка и 24-й полицейский батальон, которые окружили урочище, и, открыв пулеметно-минометный огонь, при поддержке 9 бронемашин и 6 танков начали наступление. Этот бой начался на рассвете. Немцы направили на партизан три колонны. Атака началась с разведки боем, боевое охранение партизан задержало противника сильным пулеметным огнем. Немцы, не выдержав такого натиска, развернулись и уехали. Вторая колонна немцев наступала от деревни Александрово, а третья – находилась в засаде возле деревни Подболотье, на предполагаемом выходе отряда из боя. 120 партизан, заняв заранее подготовленные позиции в болоте, более 8 часов вели непрерывный бой, отбив 21 атаку врага. Противник понес большие потери, но успеха не добился. После прекращения вражеских атак партизаны прорвали оборону карателей, и вышли из оцепления по заранее подготовленному коридору по болоту в леса Узденского района. С собой они взяли всех раненых Пулеметчики до последнего прикрывали отход партизан. В этом бою погибло 9 "никитинцев".
Боевые действия бригады Никитина наносили существенный ущерб врагу, и немецкое командование решило уничтожить командиров данного партизанского формирования руками НКВД, НКГБ и "Смерша". Есть основания полагать, что немецким агентам удалось раскрыть некоторые шифры Центрального и Белорусского штабов партизанского движения. А дальше произошли события, о которых и сегодня, нельзя сказать ничего определенного.
В октябре 1942 года партизанские формирования Никитина и Гришина получили радиограмму с приказом о переходе линии фронта. "Никитинцы" продвигались к линии фронта медленно, с боями. 27-28 сентября партизаны бригад "Дубова" и Н.М.Никитина под общим командованием Ф.Ф.Дубровского атаковали гарнизон в районном центре Ушачи и нанесли врагу тяжелые потери. Однажды разведчики сообщили, что по шоссе Лепель-Ушачи идет немецкая машина с медикаментами под не очень сильной охраной. Решение было принято сразу: "Сорок пять человек идут на эту операцию" – объявил командир. Возглавил группу сам капитан Никитин, партизаны справились с заданием – враг был уничтожен. Партизаны собрали все оружие, вынесли медикаменты из машины. Вдруг опять раздался шум моторов (с пригорка дорога просматривалась хорошо), кто-то крикнул: "Идут одиннадцать машин". Быстро решили: часть партизан с оружием и медикаментами отходят, остальные до специальной команды задерживают врага. "Никитинцы" по команде открыли огонь, враг залег, выжидая, что будет дальше. "Отходить!" – пошла команда комбрига Н.М.Никитина.
Линия фронта была перейдена партизанами бригады 3 декабря 1942 года на участке Калининского фронта. Радиограмма, очевидно, была провокационной, так как 3 декабря 1942 года командир бригады Николай Михайлович Никитин и командиры отрядов: В.В.Богданов, В.Н.Чувакин, А.В.Боликевич, Я.А.Приданников, И.К.Кузьмин и А.И.Каменев были арестованы за самовольный уход с оккупированной территории и были осуждены "тройкой" на 15 лет каждый. Бывшим наркомом (министром) внутренних дел БССР и близким другом Берии Л.Ф.Цанава (Джанджгава) было сделано все для того, чтобы очернить Минское подполье, представить его как инсценированное гестапо. Н.Никитин обвинялся также в том, что по заданию немцев создал лжепартизанскую бригаду, которая своей политикой против мирного населения наносила большой вред антифашистской борьбе.
Нельзя без волнения читать письма Николая Михайловича, адресованные жене: "…22 октября перешел линию фронта и установил связь с Центральным штабом партизанского движения Белоруссии, меня встретили очень хорошо, как подобает встречать патриотов. Еду в Москву, там еще большее внимание, встречаюсь с работниками ЦК КП(б) Белоруссии Калининым и др., я не помню фамилии. Много писателей приходило к нам, расспрашивали о борьбе и жизни на оккупированной немцами земле, много слез и радости… Находясь в Москве, я готовлюсь к возвращению в тыл для продолжения борьбы, но тут случилось что-то непонятное, непредвиденное, неожиданное…".
А вот, что он писал в письме к К.Е.Ворошилову в апреле 1951 года: "…По моему плану мы совершили переход по направлению к линии фронта. 22 октября 1942 года в направлении Торопец, Калининской области перевожу всю бригаду через линию фронта, установил связь со штабом партизанского движения БССР. Бригада на отдыхе, меня со штабом вызвали в Москву. Центр, штаб партизанского движения. Материал жизни и деятельности, как то – журнал боевых действий, приказы, список личного состава, карта боевого пути бригады, трофейные ценности, все передано в Штаб. Встреча очень хорошая, внимание со стороны руководства штаба к нам исключительное. 3-го декабря 1942г. В кабинете начальника штаба меня арестовывают. Обвинение: измена Родине, после долгих (год и семь месяцев) следствия меня Постановлением Особого Совещания изолируют на 15 лет". Потянулись долгие годы заключения. Для Николая Михайловича это было особенно мучительно, что его подозревают свои, что в то время, как советский народ ведет смертельную схватку с немецким фашизмом, он ничем не может помочь своему народу, советским партизанам в этой благородной борьбе, так как, изолирован по чудовищному обвинению в измене Родине. Никитин неоднократно писал жалобы в Москву, но не получал никакого ответа. Можно полагать, что огромное нервное напряжение, постоянные переживания, ярлык "изменника Родины", все это вместе сократило жизнь этого выдающегося человека.
Вот строки из письма Никитина адресованного его жене и дочерям: "…Мои дорогие, вы можете себе представить с какой злостью я дрался, когда все зверства, творимые немцами, видел своими глазами. О моей борьбе с врагом можете узнать у многих минчан, они, наверное, слышали. Найди брошюру "Народные мстители", ты там встретишь оценку моей работы. За себя, за муки и смерть родных я отомстил крепко… Вам желаю долго, долго жить, ибо моя борьба дает вам полное на это право… Я жертва, но ради тебя и детей могу ею остаться. Ой! Как хочется увидеть вас перед смертью. Мои дорогие, какое бы решение вы не приняли, я был и есть человек, отдавший всю свою сознательную жизнь на благо Родины, и не верьте никому, плюньте в лицо каждому, кто посмеет сказать на меня дурное… Я только могу сказать одно, что я никогда не был изменником, предателем, никогда не работал у немцев. Почувствовав на себе эти зверства, после этого работать на них, это нужно быть большим, большим идиотом. Пару слов о себе, о личной жизни. Нахожусь я в ИТЛ гор.Магадана, работаю слесарем, здоровье пошатнулось, но ничего, есть хуже меня. 2 раза умирал, "спасли", не дают умереть. Надеюсь, что все-таки правда восторжествует. С нетерпением жду ответа. Я посылал жалобу в Москву, но ответа нет, далеко нахожусь. Если будешь посылать, то посылай за моей подписью, начиная от Министерства внутренних дел и кончая секретарем ЦК ВКП(б) и ЦККП(б) Белоруссии Пономаренко. Если работает Калинин, постарайся поговорить с ним, он был вторым секретарем ЦК Белоруссии. …Клянусь перед тобой и любимыми детьми, что остаюсь верным Родине, и никогда и мысли не было работать на немцев…".
В национальном архиве Белоруссии хранится письмо от рабочего коммунального отдела города Магадана Николая Михайловича Никитина председателю Президиума Верховного Совета СССР К.Е.Ворошилову. Вот фрагменты из него: "Я отбыл срок наказания с учетом рабочих дней. За 10 дней плена – 15 лет ИТЛ… Я отбыл срок наказания, меня не перестает мучить кличка "изменника". Я прошу понять, что я им не мог быть… 72 боя в тылу с непосредственным моим участием – говорят сами за себя. Прошу снять судимость и предоставить возможность отдать все силы, и если потребуется, жизнь за дело коммунизма… Снимите с меня проклятую кличку "изменника Родины", я им никогда не был, клянусь своими любимыми детьми".
К сожалению, письмо-просьба на имя Ворошилова, как и все предыдущие письма и жалобы в Москву и Минск не принесли никаких результатов. Николай Михайлович не дождался своей реабилитации. Он умер 5 июня 1957 года в городе Магадане, не дожив до своего пятидесятилетия более полугода.
Узнав, что отец освобождается, его старшая дочь Галина (к тому времени жены Н.М.Никитина уже не было в живых) одолжив денег у кого только можно было, сразу выехала к нему. Вместе они были только один день, Николай Михайлович, можно сказать, скончался на руках дочери.
В июле 1956 года первым секретарем ЦК Компартии Беларуси становится К.Т.Мазуров. С его именем связана реабилитация партизанского комбрига Н.М.Никитина. Тут встает вопрос, кто виноват в доносе на Никитина-Штейнгардта и его аресте? По этому поводу возникает версия, но она не имеет документального подтверждения, это просто предположение, сделанное на основе знания реалий того времени. Вместе с Никитиным были арестованы и секретарь парторганизации Янина Акиншина, и заместитель командира бригады Филипп Серебряков. Лишь начальника штаба (он был в чине майора) не тронули. Конечно, невольно напрашивается догадка: потому, что был "стукач", сотрудничал с "компетентными органами"… Теперь-то мы знаем, как завистники и карьеристы с помощью доносов пробивали себе дорогу. Да и следователям СМЕРШа нужно было неусыпным рвением в поисках изменников и предателей оправдывать свое сидение в безопасном тылу.
Жизнь Никитина-Штейнгардта является ярким примером того, как евреи мужественно боролись с фашизмом, и как советская репрессивная машина перемолола их жизнь. Светлая память герою, отдавшему свою жизнь за наше будущее.
Дочь и внуки Бейнеса Штейгардта (Н.М.Никитина) живут в Кфар-Сабе, и я хочу от всей души пожелать им быть достойными продолжателями его рода.
При написании этой статьи были использованы материалы из Интернета и статей Цви Раза приложение "Поиск" к газете Новости недели (21 декабря 2000г.) и Е.Йоффе "Новый меридиан" номер 451.
Марина Гроденски